Артур Макаров в рассказах с картинками!

Джилас — один из руководителей коммунистической партии Югославии — интересно описывает просоветские настроения в послевоенной Югославии:

…для югославов Москва была не только политическим и духовным центром, но и воплощением абстрактного идеала – «бесклассового общества»…

…Сталин был не только неоспоримым гениальным лидером, он был олицетворением самой идеи и мечты о новом обществе…

В составе югославской делегации Джилас трижды бывал в Москве и встречался со Сталиным. Первое впечатление:

…хозяин [Сталин] выглядел проще всех. Сталин был в маршальской форме, мягких сапогах и без каких-либо наград, кроме «Золотой Звезды» Героя Советского Союза на левой стороне груди. В нем не было ничего искусственного, никакого позерства. Это был не тот величественный Сталин, который смотрел с фотографий или экранов хроникальных фильмов – с твердой, уверенной походкой и позой. Он вертел в руках трубку с белой отметкой английской фирмы «Данхилл» или же синим карандашом рисовал окружности вокруг слов, обозначавших главные темы беседы, которые он потом вычеркивал косыми линиями по мере того, как каждая часть беседы подходила к концу, и, поерзывая в кресле, все время поворачивал голову то в одну сторону, то в другую.
Меня удивило и другое: он был очень маленького роста и не слишком хорошо сложен. Туловище его было коротким и узким, а ноги и руки слишком длинны. Его левая рука и плечо казались какими-то негибкими. У него было довольно большое брюшко, волосы редковаты, хотя голова не была совершенно лысой. Лицо его было белым, а щеки румяными. Позднее я узнал, что цвет лица, столь характерный для тех, кто подолгу сидит в кабинетах, в высших советских кругах был известен как «кремлевский цвет лица». Зубы были черными и редкими, загнутыми внутрь. Даже его усы не были густыми или жесткими. И все же голова была неплохой; в ней было что-то от народного, крестьянского, что-то от отца семейства – с этими желтыми глазами и смесью суровости и плутоватости.

Автор пишет о внутренней эволюции, которую он проходил после каждой встречи: от восторгов до сомнений, а затем и разочарований.
Автор пытается понять, что и почему привело Сталина на вершину власти и удерживало его там более четверти века. И в этом книга Джиласа похожа на мемуары Бажанова «Воспоминания бывшего секретаря Сталина». И если Бажанов пишет о Сталине 20-х годов, то Джилас описывает Сталина в 40-х—50-х.
Резюме: обязательно к прочтению.

В первые дни моей работы я десятки раз в день хожу к Сталину докладывать ему полученные для Политбюро бумаги. Я очень быстро замечаю, что ни содержание, ни судьба этих бумаг совершенно его не интересуют. Когда я его спрашиваю, что надо делать по этому вопросу, он отвечает: "А что, по-вашему, надо делать?" Я отвечаю[...] Сталин сейчас же соглашается: "Хорошо, так и сделайте". Очень скоро я прихожу к убеждению, что я хожу к нему зря и что мне надо проявлять больше инициативы. Так я и делаю. В секретариате Сталина мне разъясняют, что Сталин никаких бумаг не читает и никакими делами не интересуется. Меня начинает занимать вопрос, чем же он интересуется.

Какие же у Сталина страсти?
Одна, но всепоглощающая, абсолютная, в которой он целиком, — жажда власти.

То есть то, что было для меня ясно еще 1930 году и в чем я не сомневался, а именно, что Сталин в нужный момент его [Троцкого] убьет (а с началом войны для Сталина это принимало характер срочности). Троцкий "начинал принимать всерьез" лишь незадолго до своей смерти. [...] А нельзя было просто сообразить, что такое Сталин? Какая поразительная наивность и какое непонимание людей!

В декабре 1924 года я совершаю короткое путешествие, которое производит на меня сильное впечатление. Я за границей первый раз, и вижу нормальную, человеческую жизнь, которая совершенно отличается от советской. [...]

Я не сразу к этому привыкаю. В Норвегии [...] сотрудник посольства снимает теплый вязаный пиджак, кладет его у дороги на камень, пишет что-то на бумажке, кладет бумажку на пиджак и фиксирует ее камнем. Я интересуюсь:

— Что вы делаете?
— Очень жарко, — говорит мой спутник.
— Я оставил пиджак. Когда будем спускаться, я его возьму.
— Ну, — говорю я, — плакал ваш пиджачок, попрощайтесь с ним.
— А нет, — говорит сотрудник посольства, — я оставил записку: пиджак не потерян; просят не трогать.

Я смотрю на это как на странный фарс. Дорога оживленная, ходит много народу. Мы спускаемся через два часа — пиджак на месте. Сотрудник объясняет мне, что здесь никогда ничего не пропадает. Если в городе случается кража, в конце концов выясняется, что виновник — матрос с иностранного парохода.

[...]

На обратном пути я проезжаю советскую границу у Белоострова — до Ленинграда 30 километров. Проводник напоминает: «Граждане, вы уже в советской России — присматривайте за багажом».

Я смотрю в окно на пейзаж. Одна перчатка у меня на руке, другую я кладу на сиденье. Через минуту я смотрю и обнаруживаю, что эту другую перчатку уже сперли.

Записанные автором беседы с Вячеславом Михайловичем Молотовым. Биография Молотова заслуживает уважения: он работал в руководстве СССР с Октябрьской революции до конца 50-х годов

Таким образом мемуары похожи на большую панораму, охватвающую разные периоды советской власти.

Молотов рассказывает про опыт работы с Лениным, Троцким, Каменевым, Зиновьевым, Бухариным, Маленковым, Кагановичем, Микояном, Ворошиловым, Берией, Жуковым, Хрущёвым и другими руководителями страны той эпохи. Конечно же, большая роль в мемуарах уделена Сталину: его характеру, привычкам, образу мышления.

Также Молотов раскрывает настроения, которые царили в те годы во власти, рассказывает про коллективизацию, большой террор, войну.

Молотов — единственный из членов ВРК, доживший до начала Перестройки. Даёт Молотов свою оценку развитию СССР 60-х—80-х годов. В книге описывается и конец его жизни, тоже очень символичный.

Читая книгу, удивляешься: к концу жизни Сталина была арестована и сослана жена Молотова. И проживи Сталин дольше, почти наверняка её дорогой последовал бы и её супруг. Однако несмотря на это, Молотов остался верным “сталинцем” на всю свою долую жизнь...

Подводя итог, книга — бесценный источник информации о политике и политиках советской эпохи.

Ещё до прочтения книги я удивлялся, что мемуарам Хрущёва не сопутствует должный ажиотаж. Рассуждения и воспоминания руководителя СССР в 1955—1964 гг. — что может быть интереснее?..

Издание представляет собой избранные фрагменты из четырёхтомного собрания мемуаров Хрущёва «Время. Люди. Власть. (Воспоминания)». Думаю, поэтому в книгу вошли наиболее острые и интересные моменты.

Хрущёв пишет про восхождение к вершинам власти, про собственное правление.
Половину книги занимает Сталин. Интересно описываются попойки на даче Сталина в последние годы его жизни. На протяжении книги Хрущёв снова и снова возвращается к Сталину, пытается анализировать причины того, почему сталинские методы культивировались долгие годы и получили заслуженную оценку лишь после смерти вождя.

Как известно, Хрущёву приходилось диктовать свои мемуары тайно, за ними охотился КГБ. Но вот, прошло чуть больше 30 лет и то, чему так пытались противодействовать власти, отчего-то не представляет большого интереса ни для широкой публики, ни для самих властей.
И очень зря — воспоминания Хрущёва интересны не только для интересующихся историей СССР, но и передают успешный опыт топ-менеджмента в государственных мегапроектах: таких как, например, запуск искусственного спутника или доступное жильё в масштабах страны.

В целом, «Воспоминания» Хрущёва — отличная пища для ума!